ДИЕГО ДЕ ЛАНДА

СООБЩЕНИЕ О ДЕЛАХ В ЮКАТАНЕ,

ИЗВЛЕЧЕННОЕ ИЗ СООБЩЕНИЯ, КОТОРОЕ НАПИСАЛ БРАТ ДИЕГО ДЕ ЛАНДА ОРДЕНА СВ. ФРАНЦИСКА

MDLXVI

[XLII. ПОСТРОЙКИ В ЮКАТАНЕ]

Если бы Юкатан мог получить имя и репутацию благодаря множеству, величине и красоте построек, как этого достигли другие части Индий благодаря золоту, серебру и [196] в ней было построено столько замечательных зданий, несмотря на отсутствие в ней какого-либо рода металла для их обработки, я приведу здесь соображения, которые слышал от тех, кто их видел. По этим соображениям, жители должны были подчиняться некоторым сеньорам, любителям давать им много работы, которые заставляли их работать на этом [строительстве]; или, будучи большими почитателями своих идолов, они выделялись из общины для строительства их храмов; или по каким-либо причинам они меняли поселения и там, где жили, строили всегда заново свои храмы и святилища и дома для сеньоров, по их обычаю, а сами всегда жили в домах из дерева, крытых соломой; или же сильно располагало наличие в этой стране камня, извести и особой белой земли, превосходной для построек; это и дало им повод соорудить столько [зданий], что те, кто их не видел, считают баснями разговоры о них.

Эта страна имеет какой-то секрет, до сих пор неразгаданный и недоступный также и местным людям нашего времени. Ибо говорить, что их построили другие народы, подчинив индейцев, неправильно, так как есть признаки, что эти здания были построены народом индейским и не носящим одежды; это видно в одной из имеющихся там многих очень больших построек; на стенах ее бастионов еще сохраняются изображения обнаженных людей, прикрытых длинными поясами, которые называют на их языке эш, и с другими отличительными знаками, которые носят индейцы нашего времени. Все сделано из очень прочного раствора (de argamasa). Когда я жил там, нашелся в одном здании, которое мы снесли, большой сосуд с тремя ручками, расписанный снаружи в серебристые цвета. Внутри него был пепел сожженного тела, среди которого мы нашли три куска хорошего камня того рода, что индейцы теперь употребляют в качестве монеты. Все это показывает, что [строителями зданий] были индейцы. Если это были [индейцы], то они значительно превосходили современных и были [людьми] гораздо более рослыми и сильными. Это еще лучше видно в Исамале, в другой части [страны], по наполовину выступающим скульптурам, которые, как я сказал, имеются на бастионах до сих пор, [сделанные] из раствора, и изображают рослых людей; и концы рук и ног человека, пепел которого был в сосуде, найденном нами в здании, сохранились удивительным образом после сожжения и были очень большие. Это видно также по ступенькам лестниц в зданиях; некоторые больше двух добрых пядей, в высоту, и это здесь только в Исамале и Мериде. [197] Здесь, в Исамале, есть среди других здание удивительной высоты и красоты. О нем можно судить по этому плану и по описанию его

[Фиг. 3].

Оно имеет 20 ступенек, каждая более двух добрых пядей в высоту, одну с третью [пяди] в ширину и более ста ступней в длину. Эти ступеньки сделаны из очень больших тесаных камней, хотя за долгое время и находясь под дождем они уже обезображены и повреждены. Позади окружает здание, как показывает округлая линия, очень прочная стена, построенная из тесаного камня. На ней на высоте около полутора эстадо выступает карниз (una ceja) из красивых камней, [идущий] по всей окружности, а затем постройка продолжается до одного уровня с высотой площадки (de la placa), которой оканчивается первая лестница.

После этой площадки сделана другая лестница, такая же как и первая, хотя не столь длинная и не с таким числом ступенек; вокруг нее еще продолжается круглая стена. Наверху этих ступенек сделана другая хорошая площадка (pla-zeta); на ней, почти рядом со стеной, сделан холм (un cerro), довольно высокий, с лестницей на южной стороне, откуда спускаются и большие лестницы; на вершине холма стоит красивая часовня из очень хорошо обработанного камня. Я поднимался на вершину этой часовни; так как Юкатан страна ровная, она видна оттуда, насколько хватает глаз, удивительно далеко, и видно море.

Таких построек в Исамале было всего 11 или 12, хотя это наибольшая. Они расположены очень близко друг к другу. Нет памяти об их основателях, и они, кажется, были первыми. ¹⁶⁷ Они находятся в 8 лигах от моря в очень красивом месте на хорошей земле и в населенном округе. Поэтому индейцы с большой настойчивостью заставили нас в 1549 г. поселиться среди этих зданий в одном доме, который мы называем Сант-Антонио, что оказало большую помощь в христианизации их и всех вокруг, и так были основаны два хороших поселения в этом месте, отдельно одно от другого. Другие постройки, самые главные в этой стране и настолько древние, что не сохранилась память об их [198] основателях, находятся в Тихоо (Tiho), в 13 лигах от построек Исамаля и в 8 лигах от моря, как и предыдущие. Есть и сейчас следы очень красивой дороги (calcada), ведущей от одних к другим. Испанцы основали здесь город и называют его Мерида из-за странности и величия построек. ¹⁶⁸ Главную из них я изображу здесь, как смогу, так же как постройку Исамаля, чтобы лучше можно было видеть, что это такое [фиг. 4].

Это набросок здания, который я смог начертить. Чтобы его понять, нужно иметь в виду, что это квадратное место

большой величины, так как имеет более двух лошадиных бегов. На восточной стороне сразу от земли начинается лестница. В этой лестнице 7 ступеней такой же высоты, как в Исамале. Остальные стороны, южная, западная и северная, окружаются крепкой и очень широкой стеной. На ровной поверхности этого квадратного массива из сухого камня начинается другая лестница, с той же восточной стороны, отступающая в глубину, как мне кажется, на 28 или 30 ступней, со столькими же ступенями и такими же большими. Такое же отступление есть с южной и северной сторон, но нет с западной, и две прочные стены идут, пока не встретятся или не соединятся с западной стеной квадрата, и они поднимаются до высоты лестниц, а весь массив в середине [200] сделан из сухого камня. Этот массив удивляет высотой и величием, так как сделан голыми руками. Затем на верхней площадке начинаются постройки такого рода. Вдоль западной стороны идет помещение (un quarto), отступающее внутрь ступней на шесть и не доходящее до краев, сделанное из очень хорошо обработанного камня. С одной стороны и с другой оно все из камер (de celdas) 12 ступней длиной и 8 шириной. Двери в середине каждой камеры без следов створок или дверных петель, чтобы запирать их, но очень гладкие, из их очень хорошо обработанного камня; все удивительно пригнано, и перекрыты все двери сверху перемычками из цельного камня. В середине был проход вроде арки моста, и над дверями камер выступал пояс (un relexe) из резного камня вдоль всего помещения, над которым выступали столбики (unos pilarejos) до верха; они были наполовину круглые, наполовину погружены в стену. Они шли до верха, достигая сводов, которыми были закрыты сверху камеры. Над этими столбиками выступал другой пояс, [идущий] вокруг всего помещения. Наверху была плоская крыша, очень прочно оштукатуренная, как там делается с помощью особого настоя из коры одного дерева.

С северной стороны было другое помещение с такими же камерами, но это помещение было почти наполовину короче. На западной стороне шли опять камеры, и после четвертой или пятой был [сделан] свод, который пересекал все здание, как свод посредине восточного помещения. Затем была другая постройка, круглая и довольно высокая, и затем другой свод; остальное занимали камеры, подобные другим. Эта постройка пересекала весь большой двор (patio) достаточно далеко от середины, и таким образом получалось два двора, один позади нее на западе, а другой к востоку, окруженный четырьмя помещениями, четвертое из которых очень отличается [от остальных]. Это помещение сделано на юге из двух комнат (dos piecas), покрытых вдоль сводом, как остальные. Передняя часть этих [комнат] — коридор из очень толстых столбов (pilares), покрытых сверху очень красиво обработанными цельными камнями. В середине идет стена, на которую опирается свод обоих помещений, с двумя дверьми, чтобы [можно было] войти в другое помещение. Таким образом, все это сверху закрыто и оштукатурено.

На расстоянии приблизительно двух хороших бросков камня от этого здания есть другой очень высокий и красивый двор (patio). В нем есть три холма (cerros), сложенные из хорошо обработанного камня. Наверху их очень хорошие капеллы со сводами, которые у них обычны и которые они [201] умели делать. Довольно далеко от него был такой большой и красивый холм, что, хотя большая часть города, возникшего вокруг, была построена из его [камней], я не знаю, будет ли он когда-либо разрушен полностью.

Первое здание из четырех комнат нам отдал аделантадо Монтехо. Так как оно поросло диким лесом, мы расчистили его и построили в нем из его же камня неплохой монастырь, весь каменный, и хорошую церковь, которую мы называем [церковью] матери божией. Из комнат было столько камней, что осталось целым помещение на юге и часть тех, что по бокам; и мы даем много камней испанцам для их домов, особенно для дверей и окон; таково было их изобилие.

Постройки селения Текох (pueblo Tikoh) не столь многочисленны и великолепны, как некоторые другие, хотя они были хороши и блестящи. Я не упомянул бы о нем, если бы там не было многочисленного населения, о чем нужно будет сказать в дальнейшем; поэтому я пропущу его сейчас. Эти постройки находятся в 3 лигах к востоку от Исамаля и в 7 [лигах] от Чичен-Ицы.

Чичен-Ица очень хорошее место (un asiento) в 10 лигах от Исамаля и в 11 от Вальядолида. Здесь, как говорят старики из индейцев, управляли три сеньора-брата, которые, как они слышали от предков, пришли в эту страну с запада и собрали в этих местах большое население из деревень и племен (de pueblos y gentes). Они правили ими несколько лет в большом мире и справедливости. Они очень почитали своего бога и поэтому построили много зданий, очень красивых, особенно одно из них, наибольшее. ¹⁶⁹ План его я нарисую здесь так, как я нарисовал его, будучи в этом здании, чтобы лучше понимать.

Эти сеньоры, говорят, жили без женщин, в очень большой скромности и все время, пока они жили так, были очень уважаемы и все им повиновались. По прошествии времени один из них согрешил и ему должно было умереть, хотя, как индейцы говорят, он отправился в сторону Бак'халаля (Bachalal), [уйдя] из страны. Его отсутствие, как бы оно ни произошло, причинило такой ущерб тем, кто правил после него, что тотчас начались в государстве (la republica) раздоры, и в своих обычаях [они сделались] столь бесчестны и разнузданны и жители (el pueblo) стали испытывать к ним такую ненависть, что убили их и разорили и покинули [страну], оставив [их] постройки и местность, очень удобную, потому что она примерно в 10 лигах от моря. Земли и провинции вокруг очень плодородны.

План главного здания следующий [фиг. 5].

[Фиг. 5]

[202]

Это здание имеет четыре лестницы, расположенные по четырем странам света, они имеют в ширину 23 ступни и 91 ступеньку каждая, так что тяжело подниматься по ним. Их ступеньки такой же высоты и ширины, какую мы придаем нашим. Каждая лестница имеет две низкие балюстрады (dos pasamanos) на уровне ступенек, две ступни шириной, из камня с хорошей резьбой (de buena canteria), как и все здание. Это здание не имеет углов, потому что начиная от уровня почвы между противоположными балюстрадами сделаны, как это нарисовано, округлые башни (cubos), которые поднимаются уступами, охватывая здание очень красивым образом. Когда я это видел, на ступню от каждой балюстрады была очень тщательно высеченная из цельного куска [камня] свирепая пасть змеи. ¹⁷⁰ Лестницы заканчиваются ровной площадкой (una placeta), на которой стоит здание из четырех помещений (quartos). Три идут вокруг (здания) без препятствий, каждое имеет в середине дверь и покрыто сводом. Четвертое, северное, стоит отдельно, с коридором из толстых столбов (de pilares). Помещение в середине оказывается как бы двориком, образованным стенами здания, оно имеет дверь, которая выходит в коридор на севере, покрыто сверху деревом и служило для сожжения курении. У входа в эту дверь или коридор есть особого рода оружие, высеченное из камня, которое я не мог хорошо понять.

Вокруг этого здания есть другие многие [постройки], большие и хорошо сделанные, и вся почва между ними была зацементирована (encalado), и даже есть местами следы мостовых (de los encalados), настолько прочен был раствор (el argamasa), из которого они были сделаны. На некотором расстоянии от северной лестницы есть два театра (dos teatros) из маленьких резных камней, с четырьмя лестницами и [204] мощеные сверху, где, говорят, представляли фарсы и комедии для забавы народа.

От двора перед этими театрами шла прекрасная широкая дорога, приблизительно на два броска камня, к колодцу. У них был обычай прежде и еще недавно бросать в этот колодец живых людей в жертву богам во время засухи, и они считали, что [жертвы] не умирали, хотя не видели их больше. Бросали также многие другие вещи из дорогих камней и предметы, которые они считали ценными. ¹⁷¹ И если в эту страну попадало золото, большую часть его должен был получить этот колодец из-за благоговения, которое испытывали к нему индейцы. Этот колодец имеет 7 эстадо глубины до воды, более 100 ступней в ширину, он круглый и из тесаной скалы до воды, что удивительно. Вода кажется очень зеленой; это, я думаю, вызвано рощей, которая его окружает; и он очень глубок. Наверху, около отверстия, есть маленькое здание, где я нашел идолов, сделанных в честь всех главных построек страны, подобно Пантеону в Риме. Я не знаю, была ли это идея древняя или современных [индейцев] встречаться со своими идолами, приходя с жертвами (con ofrendas) к этому колодцу. Я нашел статуи львов, сосуды (jarras) и другие вещи и не знаю, как можно говорить, что этот народ не имел инструментов. Также я нашел две большие статуи людей, сделанные из камня, каждая из цельного куска; они обнаженные, покрыт их стыд, как покрываются индейцы. Их головы были различны и с серьгами в ушах, как это в обычае индейцев. Позади в шее был сделан стержень, вставленный в глубокое отверстие, проткнутое для этого в той же шее; когда он был вставлен, статуя становилась законченной. ¹⁷²

[XLIII.] ПО КАКИМ ПРИЧИНАМ ИНДЕЙЦЫ ДЕЛАЛИ ДРУГИЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ

Праздники, которые приведены выше в календаре этого народа, показывают нам, каковы и сколько их было и для чего и как они их справляли. Праздники у них были только для богов, считавшихся милостивыми и благосклонными. Поэтому они устраивали большие и более кровавые [праздники] в тех случаях, когда считали своих [богов] разгневанными. И они думали, что [боги] разгневаны, когда страдали от эпидемий, раздоров, неурожая и других подобных бедствий. Тогда они не [только] старались умилостивить демонов, принося им в жертву животных или делая одни жертвы из их кушаний и напитков, проливая свою кровь или угнетая себя бдениями, постами и воздержаниями, но, забыв всякое [206] естественное милосердие и законы разума, совершали им жертвоприношения человеческих существ с такой легкостью, как если бы приносили в жертву птиц, и столько раз, сколько было необходимо по словам злых жрецов или чиланов или [же сколько] сеньорам их хотелось или казалось [нужным]. И если в этой стране не столь много людей, как в Мексике, и она не управлялась уже после разрушения Майяиана одним главой, но многими, и не было поэтому такого массового избиения людей, тем не менее они предавали жалкой смерти достаточно [многих], потому что каждое селение (pueblo) имело власть приносить в жертву тех, кого указывал жрец или чилан, или сеньор; и чтобы совершать это, у них были общественные места в храмах, как если бы [это] дело было необходимейшее в мире для сохранения их государства (de su republica). Кроме убийств в их селениях, они имели два чудовищных святилища в Чичен-Ице (Chicheniza) и Косумеле (Cuzmil), куда посылали бесчисленных несчастных для принесения в жертву в одном сбрасыванием [в колодец], а в другом вырыванием сердец. От каковых несчастий да соблаговолит освободить их навсегда милосердный господь, кто соблаговолил принести себя в жертву на кресте отцу ради всех. О, господь бог мой, свет, бытие и жизнь моей души, святой руководитель и путь верный моих поступков, утешение моих скорбей, радость внутренняя моих печалей, утешение и отдых от моих трудов. И почему посылаешь ты мне, господи, то, что можно назвать работой, и не много лучший отдых? Для чего ты меня обязуешь делать то, что я не могу совершенно исполнить? Может быть, господи, ты не знаешь меры моего сосуда и количества моих членов и свойств моих сил? Может быть, господи, ты покинешь меня в трудах моих? Не ты ли заботливый отец, о котором говорит твой святой пророк в псалме: с ним я есмь в горе и труде и его я освобожу от них и прославлю его? Господи, если ты таков, и ты тот, о котором сказал пророк, исполненный твоего святого духа, что предписываешь в своей заповеди трудиться, и поэтому, господи, те, кто не склонны к кротости, сохранению и выполнению твоих заповедей, находят в них трудности; но, господи, это трудность мнимая, трудность из боязни, трудность малодушных, и боятся преодолеть их люди, что никогда не клали руку на плуг; те же, кто склонны к сохранению их, находят в них радость; они идут вслед за запахом их благовоний, их сладость подкрепляет их на каждом шагу, и они испытывают больше удовольствий каждый день, чем любой умеющий их различать подобно царице Савской. Поэтому, господи, я молю тебя дать мне милость, [208] чтобы по их примеру был оставлен дом моего сладострастия и царство моих пороков и грехов, и да смогу я со всеми испытаниями служить тебе и хранить твои святые заповеди, ибо больше научат меня испытания при их соблюдении, чем одно чтение и обсуждение их, и да найду я благо твоего милосердия для моей души. И так как я верю, что твое ярмо приятное и легкое, да воздам я тебе благодарность за то, что вижу себя находящимся под его мягкостью и свободным от того, под которым вижу идущими и прежде шедшими в ад столь многих людей. Это столь тяжкая скорбь, и я не знаю никого, чье сердце не разбилось бы, видя смертельную тяжесть и нестерпимое бремя, под которым демон всегда водил и водит идолопоклонников в ад. И если это со стороны демона, который об этом заботится и делает, великая жестокость, то со стороны бога справедливейшее позволение, ибо они не хотят руководствоваться светом разума, который он дал им, и начинают в этой жизни страдать и испытывать часть адских мук, заслуживая их тягостным служением демону, соблюдая постоянно многие длинные посты, бдения и воздержания, принося невероятные жертвы и дары от своих трудов и владений, проливая постоянно собственную кровь, и с тяжелыми страданиями и ранами в своих телах, и, что хуже и более тяжело, [жертвуя] жизнями своих ближних и братьев. И со всем этим демон никогда не насыщается и не удовлетворяется ни их муками и трудами, ни приведением их в ад, где вечные муки. Конечно, бог легче смягчается и удовлетворяется меньшими муками и смертями, так как громким голосом говорит и приказывает великому патриарху Аврааму, чтобы тот не простер руку отнять жизнь у своего сына, потому что решил его величество (su Majestad) послать в мир своего [сына] и предоставить ему потерять на кресте жизнь воистину, да увидят люди, что для сына вечного бога тягостен завет его отца, хотя для него он очень сладок, но для людей подвиг необыкновенный. Поэтому да удалят уже люди холодность из своих сердец и страх перед трудностями этого святого закона бога, ибо трудность их мнимая и превратится вскоре в сладость для душ и тел, тем более что достоин бог служения и мы должны служить по справедливейшему долгу и долгам; и все это для нашей пользы, не только вечной, но даже временной; и да будем мы, христиане и особенно священники, считать, что в этой жизни большой позор и стыд, а в будущей будет еще большим, видеть, как находит демон тех, кто ему служит с невероятным трудом, чтобы в награду за это идти в ад, и как не находит бог почти никого, кто бы [209] хранил столь приятные заповеди и служил ему верно, чтобы идти к вечному блаженству. Поэтому ты, священник бога, скажи мне, если видел со вниманием служение этих мрачных жрецов демона и всех тех, что были в древние времена, по священному писанию, не были ли более суровыми, длинными и многими их посты, чем твои, не гораздо ли более они усердны в бдениях и в своих жалких молитвах, чем ты, более точные и заботливые в делах своих служений, чем ты в своих, и со сколь большим рвением, чем ты, слушают при обучении их заразным доктринам, и если ты после этого найдешь себя виновным в каком-либо грехе, исправь его и помни, что ты священник высшего господа, одно служение кому обязывает тебя заботиться о жизни в чистоте и усердии, чистоте ангела скорее, чем человека.

[XLIV. ТОПОГРАФИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ В ЮКАТАНЕ]

Юкатан — страна со скудной почвой, как я видел, потому что вся она одна живая скала и имеет удивительно мало земли, настолько, что найдется мало мест, где можно вырыть [на] эстадо [в глубину], не встретив большие слои очень крупных камней. Камень не очень хорош для тонких работ; он твердый и грубый, но и такой, как есть, употребляется, и из него сделано множество построек, находящихся в этой стране. Он очень хорош для извести, которой имеется много. Дело удивительное, но таково плодородие этой почвы над камнями и между ними, что вырастает лучше и более изобильно между камней то, что в ней есть и родится, чем в земле, так как на земле, которая попадается в некоторых местах, не вырастают деревья и нет их, и индейцы не сеют на ней свои посевы, и ничего [там] нет, кроме травы, а между камнями и над ними сеют и родятся все их семена и растут все деревья; некоторые столь большие и красивые, что удивительно их видеть. Причина этого, я полагаю, в том, что имеется больше влажности и сохраняется она лучше в камнях, чем в земле.

В этой стране не найдено до сих пор никакого рода металла, который был бы местного происхождения; и поражает, что при отсутствии его было построено столько зданий, потому что индейцы не дают объяснения, какими орудиями они строились. ¹⁷³ Но так как у них недоставало металлов, бог снабдил их хребтом из кремня, смежным с хребтом, который пересекает страну, как я говорил в первой главе. Оттуда извлекают камни, из которых делали наконечники копий для войны и ножи для жертвоприношений, которыми хорошо обеспечены жрецы, делали наконечники стрел [210] и даже [теперь] их делают, и таким образом им служит кремень металлом. Они имели особую мягкую латунь (azofar) с небольшой примесью золота; из нее отливали топорики и бубенчики, с которыми они танцевали, и особого рода резцы, с помощью которых они делали идолов и протыкали сербатаны (las cerbatanas), как [показывает] этот рисунок на полях, ибо они часто употребляют сербатан и хорошо из него стреляют. ¹⁷⁴ Эту латунь и другие, более твердые, металлические пластинки или листы им приносят в обмен за их вещи для идолов жители Табаско, и не было у них какого-либо другого рода металла. Согласно мудрецу, вода — одна из вещей, наиболее необходимых для жизни человека, настолько, что земля не дает плодов и люди не могут существовать [без нее]. В Юкатане недостает изобилия рек, которых множество в соседних с ним землях; он имеет только две: одна река Ящеров (el rio de lagartos), что течет по краю страны в море, а другая — река у Чампотона (el de Champoton), обе соленые и с дурной водой. Бог снабдил [эту страну] многими и очень приятными источниками (aguas); [из них] одни искусственные, а другие даны природой. Природа создала в этой стране такое своеобразие в реках и источниках, что реки, которые во всем мире, [как] и источники, текут по земле, в этой [стране] идут и текут все по своим тайным руслам под ней. Как нам показали, почти весь берег полон источников пресной воды,, которая рождается внутри моря, и можно из них во многих местах собирать воду, как мне приходилось, когда при отливе берег остается почти сухим. Эту страну бог снабдил провалами, которые индейцы называют сенотами (zenotes); они достигают воды в расщелинах скал; в некоторых из них очень яростное течение, и случается, что уносит скот, когда он падает в них; и все они текут в море, откуда и упомянутые источники. Эти сеноты с очень приятной водой и очень [красивы] по виду, ибо некоторые идут до воды в расщелинах скал, другие с несколькими устьями, которые сотворил бог или вызвали удары молний, что здесь часто бывает, или другие причины. Внутри они с красивым сводом из живой скалы, а на поверхности их деревья, и, таким образом, наверху лес, а внизу сеноты; есть некоторые, где может поместиться и идти каравелла; другие есть и большие и меньшие. Если они были достижимы, то пили из них и не делали колодцев, так как у них не хватало орудий, чтобы обтесать их, и [колодцы] были очень плохие. Но мы теперь не только дали им инструменты, чтобы делать хорошие колодцы, но также и очень удобные водоподъемные колеса (norias) с прудами, из которых, как из источников, берут воду. [211]

Есть также лагуны, но все они с соленой водой, плохие для питья и не проточные, как сеноты. Эти колодцы — самая удивительная вещь в этой стране; во всех частях ее выходят очень хорошие родниковые воды, некоторые настолько глубоки, что в них погружается копье; и во всех частях [страны], где они встречались, половину эстадо перед водой занимала отмель с раковинами и маленькими морскими улитками такого разнообразия и цветов, большими и маленькими, как те, что на берегу моря, и затем песок переходит в твердую белую скалу.

В Мани, селении короля, мы можем найти большой колодец, [вырытый], чтобы сделать водоподъемное колесо для индейцев. Отступив на 7 или 8 эстадо, в живой скале мы находим гробницу в 7 хороших ступней длиной, полную очень сырой красной земли и человеческих костей; если их взять, они как бы покрыты камнем. До воды оставалось еще 2 или 3 эстадо, а перед ней был полый свод, сотворенный богом таким образом, что гробница была погружена внутрь скалы и можно было пройти внизу туда, где она была. Мы не могли понять, как это случилось; можно только предполагать, что гробница [прежде] была открыта там с внутренней стороны, а затем, за долгое время, из-за сырости пещеры, скала стала затвердевать и выросла и таким образом замкнула ее.

Кроме двух рек, которые, как я сказал, есть в этой стране, имеется соленый источник (una fuente), в трех лигах около Кампече; и нет во всей стране другого и других вод.

Индейцы около горного хребта, так как колодцы у них очень глубокие, имеют обычай во время дождей делать у своих домов углубления в скалах и там собирать дождевую воду, ибо идут большие и очень сильные ливни в свое время и в некоторых случаях с большим громом и молнией. Все колодцы и особенно близкие к морю растут и уменьшаются каждый день в часы, когда прибывает и убывает море; это наиболее ясно указывает, что они являются водами рек, которые текут под землей в море.

[XLV. ВОДЯНЫЕ ЖИВОТНЫЕ]

Есть болото в Юкатане достойное упоминания, ибо оно имеет более 70 лиг в длину и все соленое. Оно начинается от Эк'аба, что возле Острова Женщин (la isla de mujeres), и находится очень близко к берегу моря, между его берегами и лесами до окрестностей Кампече. Оно не глубокое, потому что ему не дает места отсутствие почвы; но плохо идти из селений на берег или приходить с берега в селение из-за деревьев и большой грязи. Это болото соленое; бог [212] сотворил его из лучшей соли, которую я видел в своей жизни, так как молотая она очень белая, и, по словам знающих людей, она как соль настолько хороша, что половиной селемина (celemin) ее можно посолить больше, чем одним [селемином соли] из других мест. Наш господь сотворил в этом болоте соль из дождевой воды, а не из моря, ибо оно не входит в болото, и между морем и болотом идет полоса земли на всем его протяжении, и она отделяет его от моря. Во время [дождей] воды вздуваются в этом болоте и сгущается соль внутри [его] в большие и маленькие комки (a terrones), напоминающие куски леденцового сахара. Через 4 или 5 месяцев после дождей, когда лагуна уже несколько высыхала, индейцы в древности имели обычай идти добывать соль, собирая эти комки в воде и вытаскивая их для сушки наружу. Они имели для этого свои отмеченные места в подходящей лагуне, где было наибольшее изобилие соли и меньше грязи и воды; и у них был обычай не собирать этот урожай соли без разрешения сеньоров, которые имели больше права, благодаря близости, на эти места ее [добычи]; этим сеньорам все приходившие за солью делали какие-либо подношения (algun servicuelo) — или самой солью, или из вещей их земель; так как принципал, называемый Франсиско Эван, уроженец селения Кавкель (Kaukel), доказал это и также доказал, что правительство (el Tejimiento) города Майяпана предоставило его предкам заведование берегом и распределение соли, Аудиенция Гватемалы сейчас приказала тем, кто пришел бы собирать соль в его округах, давать ему то же самое. Ее теперь много собирают в [соответствующее] время для отправки в Мексику, Гондурас и Гавану.

В этом болоте водятся в некоторых местах очень красивые рыбы, и хотя они небольшие, но очень хорошего вкуса. Рыба есть не только в лагуне, но ее такое изобилие на берегу, что индейцы почти не заботятся о [рыбе] из лагун, кроме тех, что не обеспечены сетями; последние имеют обычай, когда мало воды, убивать стрелами много рыбы, остальные устраивают большие рыбные ловли, благодаря которым едят и продают рыбу по всей стране. Они привыкли ее солить и жарить, а также сушить на солнце без соли и имеют свои расчеты, в которой из этих обработок нуждается каждый вид рыбы; жареная она сохраняется днями, так что ее переносят за 20 и 30 лиг на продажу; для еды ее еще раз приготовляют, и она вкусная и здоровая [пища]. Рыбы, которых убивают и находят на этом берегу, — это бычки (licas), превосходные и очень жирные, форель (truchas), не больше и не меньше [по размеру, чем наша], цветная с крапинками [213] и вкусная, они еще [более] жирны и вкусны для еды, называются на их языке уц кай (izcay), ¹⁷⁵ окуни (robalos), очень хорошие сардины (sardinas); с ними попадается камбала (lenguados), пила-рыба (sierras), макрель (caballas), тунцы (mojarras) и бесконечно разнообразные другие маленькие рыбы. На берегу Кампече есть очень хорошие сепии (pulpos), три или четыре вида щуки (zoilos), ¹⁷⁶ очень хорошей и питательной, и особенно одни [рыбы] удивительно питательные; по головам они очень отличны от других, ибо они имеют головы круглые и поразительно плоские, а рот с внутренней стороны, и на краях округлости [головы] — глаза; они называются алипечпол (alipechpol). [Индейцы] убивают очень больших рыб, которые напоминают скатов (mantas), и кладут их в соль кусками. Она двигает краями [своей] округлости ¹⁷⁷ и очень хорошая вещь. Я не знаю, скат ли эта рыба.

Есть много ламантинов (manatis) на берегу между Кампече и Неизвестной (la desconosida), из которых, кроме большого [количества] рыбы или мяса, добывают много сала, превосходного для приготовления пищи. Об этих ламантинах рассказывают чудесные вещи, в частности, автор общей истории Индий ¹⁷⁸ рассказывает, что один сеньор-индеец вырастил одного [ламантина] на острове Эспаньола в озере настолько ручного, что [хозяин] приходил на берег и звал его по имени, а ему было дано имя Мату. Я же говорю о них, что они весьма велики и добывается из них много больше мяса, чем из большого очень жирного теленка. Они размножаются, как животные, и имеют для этого свои члены, как мужчина и женщина; самка рождает всегда двух [детенышей], ни больше и не меньше, и не мечет икру, как другие рыбы. Они имеют два плавника, как две крепкие руки, с помощью которых плавают; морда у них достаточно похожа на вола, и, пасясь, они извлекают ею траву из воды у берегов. Летучие мыши имеют обыкновение кусать их за открытые круглые и толстые губы, которые у них вывернуты на морде, и они умирают от этого, потому что очень полнокровны, до невероятия, и от любой раны истекают кровью в воде. Мясо хорошо, особенно свежее и с горчицей, почти как хорошая говядина. Индейцы их убивают гарпунами таким образом: разыскивают их в заливаемых приливом и низких местах — это не рыба, которая уходит в глубину, — и несут свои гарпуны, привязанные к канатам с поплавками на конце; найдя их, бьют гарпунами и выпускают канаты и поплавки; они от боли ран бросаются из стороны в сторону на низком [месте] и где мало воды, но никогда не идут в глубину моря и не понимают [этого]. И они столь велики, что идут, мутя ил, и столь [214]полнокровны, что умирают, истекая кровью. Индейцы следуют за ними по следам в иле в лодочках и затем находят их по своим поплавкам и вытаскивают. Это рыбная ловля со многими развлечениями и доходами, потому что они все [сплошное] мясо и жир.

Есть другая рыба на этом берегу, которую называют ба ¹⁷⁹ (bа), широкая и круглая и хорошая для еды, но очень опасная, когда ее бьют или сталкиваются с ней; она также не уходит в глубину, а любит уходить в тину, где индейцы ее убивают стрелами из лука. Если они отвлекаются, идя за ней, или наступают на нее в воде, она тотчас прибегает к помощи хвоста, который у нее длинный и тонкий, и ранит пилой, которая у нее [на хвосте], столь свирепо, что ее нельзя вытащить оттуда, куда она всунула, не причинив гораздо большей раны, потому что [хвост] имеет зубы на обратной стороне, как это здесь нарисовано. ¹⁸⁰

Эти пилки индейцы употребляют, чтобы резать свое тело в жертву демону, и жрец был обязан иметь их, и, таким образом, имели многие. Они очень красивые, ибо кость очень белая, а замечательная пила на ней такая острая и тонкая, что режет, как нож.

Есть одна маленькая рыбка, настолько ядовитая, что любой съевший ее не избегнет смерти, весь очень распухнув в короткое время; и вводит она в заблуждение некоторых достаточно часто, хотя она известна, потому что, [вытащенная] из воды, она умирает довольно медленно и очень вся распухает.

Есть много прекрасных устриц в реке Чампотона, и есть много акул на всем побережье.

Наряду с рыбами, которые живут в водах, есть некоторые существа, что одновременно пользуются и живут и в воде и на земле, как, [например], многочисленные игуаны, похожие на ящериц Испании по форме, величине и цвету, хотя не столь зеленые; они кладут яйца в большом количестве и бродят всегда около моря и там, где есть вода, и безразлично укрываются в воде и земле; поэтому испанцы едят их во время поста и считают очень редкой и здоровой пищей. Их столько, что они поддерживают всех во время великого поста; индейцы ловят их силками (con lazos), привязанными на деревьях и у их нор. Невероятная вещь, чтобы они страдали от голода, ибо проходит 20 и 30 дней после поимки, а они остаются живыми, не съев ни кусочка и не худея. Как я слышал, сделано наблюдение, что если их брюхо наполняется песком, они очень откармливаются. Их помет — чудесное лекарство, чтобы лечить бельмо, положив его свежим на глаза. [215]

Есть черепахи, удивительно большие, и есть много большие, чем большие щиты; они хороши для еды и имеют достаточно [мяса]. Они кладут яйца величиной с куриное и кладут их 150 и 200, делая в песке вне воды большую яму и покрывая их затем песком; и там вылупливаются маленькие черепашки. Есть другие разновидности черепах в [этой] стране в сухих лесах и лагунах. Несколько раз на берегах я видел рыбу, которую пропустил [при перечислении], чтобы упомянуть здесь, потому что она вся панцирная. Она величиной с маленькую черепаху и покрыта сверху тонким круглым панцирем красивой формы и очень светлого зеленого цвета; у нее есть хвост из такого же панциря, который напоминает шило, длиной в четверть; снизу она имеет множество ножек и вся полна мелкой икры, так что нечего есть, кроме икры; индейцы часто едят ее и называют на своем языке меш (mех).

Есть много свирепых ящеров (lagartos), ¹⁸¹ которые, хотя двигаются в воде, выходят и долго остаются на земле и питаются на земле или [высунув] голову из воды, потому что у них нет жабр и они не могут жевать под водой. Это животное тяжелое и не удаляется далеко от воды; нападает и убегает оно с яростной стремительностью. Оно очень прожорливое, и о нем рассказывают удивительные вещи. Я знаю, что одно из них убило у нас индейца около монастыря, когда тот купался в лагуне; затем вскоре один монах пошел туда с индейцами убивать его. Чтобы убить его, взяли не очень большую собаку и всунули ей крепкую палку с отверстиями через пасть до зада, привязав ее к внутренностям собаки очень прочной веревкой, и бросили собаку в лагуну. Ящер тотчас вышел, схватил ее в зубы и проглотил. И когда он проглотил и палка пронзила его тело, потащили его люди, которые пришли с братом, и вытянули его с большим трудом и усилиями. Они вскрыли его и нашли в нем половину человека в желудке и еще собачку.

Эти ящеры размножаются, как животные, и кладут яйца, и чтобы положить их, делают большие ямы в песке очень близко к воде и кладут 300 яиц и более, большего размера, чем у птиц, и оставляют их там до времени, указанного природой, когда детеныши должны выйти, и тогда отправляются туда, ожидая. Маленькие ящеры выходят следующим образом: они вылупливаются из яйца величиной с пядь и ждут морскую волну, которая разбивается около них, и как только ее заметят, прыгают со своего места в воду, и все те, кто не достигает [волны], остаются мертвыми на песке, потому что они очень нежные, а песок очень горяч от солнца, они [216] обжигаются и тотчас умирают. Те, которые достигают воды, все спасаются и начинают тотчас двигаться там до тех пор, пока родители, придя на помощь, [не начинают] сопровождать их. Таким образом спасаются очень немногие, хотя они кладут столько яиц; [и это] не без [участия] божественного провидения, которое хочет, чтобы было больше того, что нам полезно, и меньше того, что нам вредно и смогло бы столь повредить, как эти скотины, если бы они все выходили на свет.

[XLVI]. ПАРАГРАФ VII. О ТОМ, КАКИЕ ЕСТЬ ЗМЕИ И ДРУГИЕ ЯДОВИТЫЕ ЖИВОТНЫЕ

Змей большое разнообразие; они разного цвета и не ядовиты, кроме двух пород из них. Одни — это очень ядовитые гадюки (vivoras), гораздо большие, чем они здесь, в Испании; их называют ташинчан (taxinchan). ¹⁸² Есть еще [змеи] также очень большие, с погремушками на хвостах. ¹⁸³ Другие настолько большие, что глотают кролика и двух, но не ядовиты. ¹⁸⁴ Говорят, что есть индейцы, которые с легкостью хватают их, одних и других, не получая от них вреда.

Есть одна порода ящериц (lagartijas), больших, чем здешние; индейцы испытывают к ним удивительно большой страх, потому что, по их словам, при прикосновении к ней она выделяет пот, являющийся смертельным ядом. ¹⁸⁵ Среди камней водится много скорпионов; они не столь ядовиты, как те, что здесь, в Испании. Есть род больших муравьев, укус которых гораздо хуже и боль и воспаление больше, чем от [укуса] скорпионов, и воспаление длится вдвое дольше, чем воспаление от [укуса] скорпиона, что я испытал. Есть два рода пауков: один маленький и очень вредный (pestifera); другой очень большой и весь покрытый очень тонкими черными щетинками, которые напоминают пух и содержат в себе яд; там, где они имеются, индейцы очень остерегаются коснуться их. Есть много других насекомых, но не ядовитых. Есть один красный червячок, ¹⁸⁶ из которого делается очень хорошая желтая мазь для [лечения] опухолей и язв; для [изготовления ее] нужно только раздавить их или замесить их вместе, и она служит маслом для росписи сосудов и делает прочным рисунок.

[XLVII.] ПАРАГРАФ VIII. О ПЧЕЛАХ, ИХ МЕДЕ И ВОСКЕ

Есть две породы пчел; ¹⁸⁷ и те и другие гораздо меньше, чем наши. Большие из них водятся в очень маленьких ульях; они не делают сотов, как наши, а особые пузырьки из [217] воска наподобие орехов, соединенные друг с другом и полные меда. Чтобы достать его, нужно только открыть улей и вскрыть палочкой эти пузырьки, и тогда течет мед; [индейцы] извлекают и воск, когда им желательно. Остальные водятся в лесах, в дуплах деревьев и углублениях камней, и там у них отыскивают воск, которым, как и медом, эта страна очень изобильна. Мед очень хорош, за исключением того, что в связи с большим изобилием корма у пчел получается несколько водянистый, и необходимо подвергнуть его кипячению на огне; после этого он получается очень хороший и большой твердости. Воск хорош, но очень темный, и причина этому не найдена; в некоторых провинциях он гораздо более желтый, в зависимости от [растущих там] цветов. Эти пчелы не жалят и не причиняют вреда, когда у них вырезают [мед].

[XLVIII. РАСТЕНИЯ]

Велико и заслуживает быть отмеченным разнообразие растений и цветов, которые украшают Юкатан в свое время, [разнообразие] как в цветах, так и в травах; многие из них удивительно красивы и приятны по разнообразию цвета и запахов. Кроме того, что они служат украшением, в которое наряжаются леса и поля, они дают изобильнейшую пищу пчелкам для их меда и воска. Но между ними я упомяну здесь некоторые, как по ценности их запаха и красоты, так и по пользе, которую получают от них жители этой страны.

Есть полынь (assenjos) ¹⁸⁸ гораздо более свежая и пахучая, чем та, что здесь, и с более длинными и тонкими листиками; индейцы их выращивают для запаха и удовольствия, и я видел, что она делается более красивой, когда индианки бросают ей под корень золу.

Есть одно растение с очень широкими листьями и высокими и толстыми ветвями замечательной свежести и обилия, потому что из частей ветвей вырастает их столько, что они умножаются в большом числе, подобно ивам, хотя ни в чем их сравнить нельзя. Лист, если его подержать немного в руках, приобретает запах клевера, хотя сухой теряет его; он очень хорош для освежения храмов на праздниках и для этого служит.

Есть столько душистого базилика (aluahaca), ¹⁸⁹ что в некоторых местах леса и дороги полны им, и он вырастает на этих скалах очень свежий, красивый и душистый, хотя не сравнится с тем, что растет в садах здесь; стоит посмотреть, как он все время растет и увеличивается. [218]

Есть цветок, который они называют тишсула (tixzula), ¹⁹⁰ с очень нежным запахом; мне приходилось его нюхать, и он гораздо лучше, чем жасмин; он белый и есть также светло-пурпурный; так как стебель его растет из толстых луковиц, его можно было бы отвезти в Испанию. Их луковицы выпускают высокие, толстые и очень сочные побеги, которые сохраняются весь год и дают один раз в год, в середине [года], зеленый стебель шириной в три пальца, сочный и такой длинный, как шпажник (las espadanas). На конце его распускаются пучком цветы, каждый длиной в четверть вместе с черенком. Когда они распускаются, в них 5 широких и свободных лепестков, внизу их сжимает белая нежная мякоть, а в середине у них удивительно красивые пленочки с белым и желтым. Если срезать этот стебель и поместить его в кувшин с водой, он сохраняет очень приятный запах многие дни, потому что цветы распускаются не одновременно, а медленно, один за другим.

Есть маленькие лилии (acucenitas), очень белые и душистые, которые долго сохраняются в воде; их легко привезти сюда, потому что они также с луковицами и во всем подобны лилиям, за исключением того, что у них более нежный запах и не вызывает головной боли и они не имеют желтизны лилий в середине.

Есть роза (rosa), называемая ишлауль (ixlaul), ^l91 как мне говорили, большой красоты и аромата. Есть также порода деревьев, которые они называют никте (nicte), ¹⁹² одни из них приносят много роз белых, другие желтых, другие наполовину тёмно-красных. Они большой свежести и аромата; из них делают изящные букеты, и те, кто хочет, — эликсир (letuario).

Есть цветок, который они называют ком (kom), ¹⁹³ он сильным ароматом и горит с большим жаром, когда стоят холода. Его можно было бы легко привезти сюда; листья его удивительно сочные и широкие.

Кроме этих душистых цветов и трав, есть другие очень полезные и целебные; между ними есть два сорта тутовых ягод ¹⁹⁴ (de yerua mora), очень сочных и приятных. Есть множество дорадилы (doradilla) и адиантума (culantrillo) и одна трава, отваром листьев которой чудесно лечатся опухоли на ступнях и ногах. Есть другая [трава], очень хорошая для лечения старых ран, они ее называют яшпайялъче (iaxpali-alche). ¹⁹⁵ Есть также другая [трава], имеющая тот же вкус, что укроп; ее едят, и она очень хороша для кипячения воды и для лечения ран; ее кладут так же сырой, как и предыдущую. Около Бак'халала (Bayhalar) есть сарсапарель (carcaparilla) ¹⁹⁶. [219]

У них есть особое растение, которое выращивают у колодцев и в других местах, вытянутое, как сыть, но гораздо более толстое, ¹⁹⁷ из которого они делают свои корзины. Они имеют обыкновение окрашивать их в [разные] цвета и делают их удивительно красивыми, У них есть одна лесная трава, ¹⁹⁸ и они выращивают ее также у своих домов, и последняя лучше. Из нее они извлекают своего рода волокно (canamo), из которого делают бесконечное множество вещей для своих нужд. Также вырастают на деревьях, не будучи их порождением, определенного рода травы, которые приносят плоды, похожие на маленькие огурцы. Из них делается камедь или клей, которым склеивают все, что нужно.

Зерна, которые у них есть для человеческого пропитания, — это очень хорошая кукуруза (maiz), со многими разновидностями и разного цвета. Ее собирают много и делают амбары (trojes) и сохраняют в ямах (silos) на неурожайные годы.

Есть два сорта маленьких бобов (habas), ¹⁹⁹ одни черные, а другие разного цвета; есть еще бобы, привезенные испанцами, беловатые и маленькие. На их перце ²⁰⁰ (pimienta) есть многие разновидности плодов (de calabazas); из некоторых извлекают семечки для приготовления тушеного мяса, другие [употребляются] для еды жареными и вареными, третьи для [изготовления] сосудов для их надобностей. Они имеют уже дыни и хорошие тыквы из Испании; мы дали им возможность собирать просо, и оно растет удивительно хорошо и является хорошей пищей.

У них есть плод, удивительно сочный и вкусный, его сеют, и вырастающий корень образует как бы толстую репу, и плод этот круглый. ²⁰¹ Его едят сырым с солью. Другой корень, ²⁰² что рождается под землей после посадки, является важной пищей, и у него много разновидностей, так как есть темно-лиловые, белые и желтые; его едят вареным и жареным, это хорошее кушанье и напоминает несколько каштаны, и подходят [эти корнеплоды] жареные к напиткам.

Есть два рода других хороших корней, и они служат пищей индейцам. ²⁰³ Другие два корня дикие и похожи немного на те два, о которых я сказал прежде. Они помогают индейцам во время голода, ибо, когда его нет, они не заботятся о них. ²⁰⁴

Есть деревцо с мягкими ветками, содержащими много сока; ²⁰⁵ листья его едят тушеными, и они как капуста на вкус и хороши с очень жирной свининой. Индейцы садят их сразу, куда бы они ни отправлялись жить, и весь год [на этих деревцах] имеются листья, которые можно собирать. [220] Есть очень свежий цикорий, ²⁰⁶ и они выращивают его на [своих] участках, хотя не умеют есть.

Это повод много восхвалить бога вместе с его пророком который говорит: чудесно имя твое, господи, по всей земле ибо таково множество деревьев, сотворенных его величеством [богом] в этой стране, и все они столь не похожи на наши, что до сего дня я не видел там ни одного — я говорю об Юкатане, — которое я видел бы в другом месте. И все они употребляются и приносят пользу индейцам и даже испанцам.

Есть одно дерево, плоды которого как очень круглые тыквы; ²⁰⁷ из них индейцы делают свои сосуды, и они очень хороши, и они делают их очень раскрашенными и изящными. Этой самой породы есть другое [дерево], которое дает меньшие и очень твердые плоды; они делают из них другие сосудики для мазей и других нужд. Есть еще [дерево], дающее маленькие плоды вроде орехов, из косточек которых делаются хорошие четки, а скорлупой моется одежда, как мылом, и она также пенится ²⁰⁸

Они выращивают много деревьев, дающих курение для демонов; и добывали его, поранив камнем кору дерева, отчего оттуда вытекала камедь или смола. Это дерево свежее, высокое, с хорошей тенью и листвой. Но там, где оно встречается, его цветок делает черный воск.

Есть дерево, которое они выращивают у колодцев, с очень красивой верхушкой и со свежими листьями; ветви его удивительны, ибо они растут на стволе в большом порядке, по 3 или более в отдельных местах вокруг дерева, и так идут они, раскинувшись веером. Есть кедры, хотя не из хороших. Есть порода дерева желтоватого и с прожилками, как у дуба, удивительно прочного и большой твердости; и оно столь крепкое, что мы находим его в дверях зданий в Исамале, употребленным для косяков, и вся тяжелая постройка [опирается] на них; Есть другое крепчайшее [дерево], и они делают из него луки и копья, и оно желто-бурого цвета. Другое [дерево] темно-оранжевого цвета; из него делают посохи, оно очень крепкое и, я полагаю, называется бразильским (brasil). ²⁰⁹

Есть много деревьев из тех, что, по их словам, хороши при заболевании прыщами, они называют его сон (zon). ²¹⁰ Есть одно дерево, дающее сок, в котором есть мышьяк; он разъедает все, чего касается; его тень очень, заразна, особенно если спать под ней. Есть другое [дерево], которое все покрыто парами длинных, очень твердых и толстых шипов, так что ни одна птица не отдыхает на нем и нельзя на [221] него посадить [птицу]. Все эти шипы внутри продырявлены и всегда полны муравьев.

Есть одно дерево очень большой высоты и величины, приносящее плоды наподобие сладких рожков (algarrouas), полные черных орешков (pinones); ²¹¹ во время нужды индейцы делают из них еду; из корней его они делают бадьи (cubos), чтобы брать воду из колодцев и водокачек (norias).

Есть еще деревья, из коры которых индейцы делают черпаки (cubillos), чтобы доставать для себя воду, и другие, из коры которых делают канаты, и другие, из толченой коры которых делают отвар для полировки побеленных стен и чтобы сделать их более прочными. Есть очень хорошие тутовники (moreras) и у них хорошая древесина; и столько других деревьев для всякого употребления и пользы, что поразительно.

В полях и лесах у них есть много разновидностей ивы (mimbres), хотя это, [собственно], не ива, из которой делают корзины всех родов и которой они связывают свои дома и все то, что нужно, и это [растение] имеет удивительно широкое применение.

Есть дерево, сок которого необыкновенное лекарство для .лечения зубов. Есть другое [дерево], которое приносит большой плод, полный шерсти, лучшей для [набивки] подушек, чем хуторская пакля. ²¹²

Боясь недооценки плодов или их деревьев, я решил описать их отдельно и сначала я скажу о винном дереве как о вещи, которую индейцы очень почитают и поэтому садят его почти во всех своих дворах (corrales) и вокруг своих домов. Дерево безобразное и ничего не дает, кроме того, что из его корней, меда и воды они делают свое вино. ²¹³

В этой стране есть дикие виноградные лозы (parras silvestres), они приносят съедобные кисти, ²¹⁴ их много на берегу в [провинции] Купуль. Есть сливы ²¹⁵ с многочисленными разновидностями плодов и некоторые очень вкусны и здоровы и очень отличаются от наших, ибо имеют мало мякоти и большую косточку, [т. е.] наоборот, по сравнению с теми, что [растут] здесь. У этого дерева плоды появляются раньше листьев и без цветов, только фрукты. Есть много бананов; их привезли испанцы и их не было прежде. Есть дерево большое, которое приносит большие и довольно длинные и толстые плоды; ²¹⁶ мякоть у них красная и очень хороша для еды. Оно не дает цветов, а сразу плод, [сначала] очень маленький и растущий мало-помалу. Есть другое дерево, очень густолиственное и красивое, с которого никогда не опадают листья, оно, не давая цветов, приносит много [222] плодов; те, что сверху, маленькие, очень аппетитные и вкусные для еды и очень нежные, и одни лучше других; они настолько хороши, что были бы очень дорогими, если бы мы их здесь имели. Они называют их на своем языке я (уа). ²¹⁷ Есть другое дерево, очень красивое и свежее; оно никогда не теряет листьев и приносит маленькие вкусные фиги, которые они называют ош (ох). ²¹⁸ Другое дерево, удивительно красивое и свежее, приносит плоды вроде больших яиц. ²¹⁹ Индейцы собирают их зелеными и дают дозреть в золе; созревшие, они получаются удивительно сладкими на вкус и пресыщают, как яичные желтки.

Другое дерево приносит иной плод, также желтый, но не столь большой, как предыдущий, и более мягкий и сладкий; от него при еде остается косточка, вся как мягкий еж, что стоит посмотреть. Есть другое дерево, очень свежее и красивое, оно приносит плоды величиной с орех со скорлупой; под скорлупой у них плод вроде черешни, с большой косточкой. Индейцы называют их вайям (Uayam), a испанцы гуайя (Guayas). ²²⁰ Есть плод, привезенный испанцами, хороший для еды и здоровый, который они называют гуайявой (Guayavas). В горах есть два рода деревьев. Одно дает плоды с хорошую грушу, очень зеленые и с толстой кожицей; им дают дозреть, избив их все о камень, и они после этого особенно превосходного вкуса. Другое [дерево] дает плоды очень большие, [подобные] по форме шишкам сосны; ²²¹ они вкусны для еды, так как сочные и кислые, и имеют много маленьких косточек, но не здоровы.

Есть дерево, которое стоит всегда на открытых местах, но никогда не между другими деревьями, а только одни они. Его кора очень хороша для дубления кож и употребляется как сумах (cumac); оно приносит маленькие желтые плоды, вкусные и весьма нравящиеся женщинам.

Есть дерево очень большое и свежее, которое индейцы называют он (on), ²²² оно приносит плоды вроде средней величины тыкв, очень приятные; они напоминают по вкусу масло и они [действительно] маслянистые, и это очень важная пища и пропитание. Плод имеет большую косточку и нежную кожицу; его едят с солью, нарезав ломтями, как дыню.

Есть репейник (unos cardos) очень колючий и уродливый, ²²³ он растет побегами, всегда прикрепляясь к другим деревьям и обвиваясь вокруг них. Он приносит плоды; их кожура красная и они походят немного по форме на артишоки; они мягкие при собирании и без колючек. Находящаяся внутри мякоть белая и полна очень маленьких черных зернышек. [223] Она сладкая и удивительно приятная и [настолько] сочная, что тает во рту. Ее едят кружками, как апельсин, и с солью; и не находят индейцы их столько в лесах, сколько съедают испанцы.

Есть дерево пористое и уродливое, хотя большое; ²²⁴ она приносит особого рода большие плоды, полные желтых внутренностей, очень вкусных и с семенами вроде конопляных, но гораздо большими, которые очень здоровы для мочи. Из. этого плода делают хорошее варенье; листья на дереве распускаются после того, как прошли плоды.

Есть маленькое дерево, немного колючее, которое приносит плоды в виде тонких огурцов, но несколько длиннее. ²²⁵ Имеет некоторое подобие их вкус с репейником, и едят их также с солью, разрезанными на ломти, а семечки, как у огурца, многочисленные и мягкие. Если случится этому плоду иметь по какой-либо причине дырочку, когда он [висит] на дереве, вытекает находящаяся внутри смолка (gumilla) и распространяет очень хороший запах цибета. Есть также хороший плод от месячных недугов у женщин. Есть другое дерево, его цветок с очень приятным запахом, плод его здесь, в Испании, называют "белая еда"; есть много разновидностей этого [дерева], приносящих плоды хорошие и [еще] лучшие. Есть деревцо, которое индейцы обычно выращивают у своих домов; оно приносит [колючие, как] ежики, [плоды] вроде каштанов, хотя не столь крупные и жесткие. Они открываются, когда приходит время, и имеют внутри зернышки, которые употребляются [индейцами] и также испанцами для окраски тушеного мяса, как шафран; и столь хороша краска, что окрашивает сильно.

Хотя я полагаю, что следует опустить остальные плоды, в но все же скажу о плодах пальм, которых есть две породы. ²²⁶ Ветви одних служат для покрытия домов, они очень высокие и длинные и приносят очень большие грозди вкусных черных плодов вроде турецкого гороха, и индианки очень любят их. Другие пальмы низкие и очень колючие, их листья ни для чего не употребляются, так как очень короткие и редкие. Они приносят большие грозди круглых зеленых плодов величиной с голубиное яйцо. Если очистить шелуху, остается очень твердая косточка; если разбить ее, появляется круглое ядро величиной с орех, очень вкусное и полезное во время неурожая, потому что из него делают горячую пищу, которую пьют по утрам; и в случае нужды любое кушанье может быть приготовлено с его соком, как с миндальным молоком. Собирают удивительно много хлопка, и он растет во всех частях страны и бывает двух сортов. Один [сорт] они сеют [224] каждый год, и его деревцо не живет долее этого года и оно очень маленькое. Другое дерево живет 5 или 6 лет и все [эти годы] приносит свои плоды; это коконы вроде орехов с зеленой кожурой, которые трескаются на четыре части в свое время, и в них находится хлопок. Был обычай собирать кошениль, и говорят, что лучшая в Индиях [кошениль] была из сухих местностей; индейцы понемногу собирают ее до сих пор в некоторых местах.

Есть самые разнообразные краски, сделанные из сока некоторых деревьев и цветов; они обесцвечиваются, так как индейцы не умели улучшать их с помощью камедей, которые дают им прочность, необходимую, чтобы они не обесцвечивались. Но те, кто собирает шелк, уже нашли средство, и, говорят, будут делаться [шелка] столь же совершенные, как в местах, где он делается наиболее совершенным.

[XLIX. ПТИЦЫ]

Изобилие птиц, которые есть в этой стране, удивительно велико, и [они] столь разнообразны, что большая хвала тому, кто ими наполнил ее, как благословением.

Они имеют домашних птиц и разводят их в домах; так, у них большое количество кур и петухов, хотя разводить их затруднительно. Им предоставлен возможность разводить кур из Испании, и они разводят их удивительно много, и во всякое время года [у них] есть их цыплята. Они разводят голубей, ручных, как наши, которые быстро размножаются. Они разводят особую породу больших белых уток; я полагаю, что они попали к ним из Перу; [разводят их] ради перьев и много раз ощипывают у них брюхо; и они любят украшать свои одежды этими перьями.

Есть большое разнообразие птиц и многие очень красивы; среди них есть две породы маленьких горлиц, очень забавных; они очень маленькие и легко приручаются. Есть маленькая птичка, поющая столь же приятно, как соловей; они называют ее иш-ялчамиль (Ixyalchamil), она встречается на стенах домов, там, где есть сады, и на деревьях в них.

Есть другая большая и очень красивая птица зеленого, очень темного цвета; в хвосте у нее не более двух длинных перьев и только верхняя половина их имеет пух; она живет в постройках и выходит только по утрам. Есть другие большие птицы, по живости и телу как сороки; они очень кричат, когда люди проходят по дорогам, что не дает возможности идти незаметно. Есть много ласточек, простых или [225] длиннокрылых; я считал их длиннокрылыми потому, что они не водятся в домах, как простые ласточки.

Есть большая разноцветная и красивая птица, у нее большой и очень крепкий клюв, она всегда бродит по сухим деревьям, держась когтями, и пробивает кору, долбя клювом так сильно, что слышно на большом расстоянии, чтобы извлечь древоточных червей, которыми она питается. И столько долбит эта птица, что есть деревья, где водятся эти черви, превратившиеся сверху донизу в решето от дыр.

Есть много полевых птиц; все они хороши для еды; среди них три вида очень красивых маленьких голубей. Есть птицы во всем похожие на куропаток Испании, за исключением того, что у них очень длинные ноги; они красные; из них получается плохая еда, хотя они удивительно ручные, если разводятся в доме. Есть удивительно много перепелов, ²²⁷ они несколько больше, чем наши, и прекрасны для еды; они летают мало, и индейцы ловят их, когда они сидят на деревьях, с собаками и мертвыми петлями, которые набрасывают им на шею, и это очень вкусная дичь. Есть много фазанов, буроватых и пестрых, умеренных размеров и не таких [хороших] для еды, как фазаны Италии. Есть птица величиной с местную курицу, которую они называют камбул (cambul), ²²⁸ удивительно красивая, очень робкая и хорошая для еды. Есть другая [птица], которую они называют кош (сох), ²²⁹ столь же большая, как и предыдущая, с поспешным шагом и движениями; самцы все черные, как смоль, и имеют красивые хохолки из курчавых перышек, веки глаз желтые и очень красивые.

У многих птиц перья хотя и не столь красивы, как у тех, что здесь, в Испании, но все же очень изящные и удивительно красивые; есть такие большие и хорошие для еды птицы, как индейские петухи; есть много других птиц, и хотя я их видел, не упоминаю.

Всех больших [птиц] индейцы убивают стрелами на деревьях и у всех похищают яйца; их высиживают куры, и [птенцы] вырастают очень ручными.

Есть три или четыре породы маленьких и больших попугаев; их такие стаи, что они делают много вреда посевам. Есть другие птицы, ночные, как, [например], совы (lechuzas), красные совы (mochuelos) и слепые куры (gallinas ciegas); ²³⁰ доставляет развлечение ходить ночью, потому что они летают перед людьми долгое время. Они беспокоят индейцев, которые считают их [появление] предзнаменованием и то же считают по отношению к другим птицам.

Есть очень плотоядные птицы, которых испанцы называют грифами, а индейцы к'уч (kuch); они черные, шея и голова [226] у них, как у тамошних кур, а клюв довольно длинный и с крючком. Они очень грязные и почти всегда бродят в хлевах и отхожих местах, ища дохлятину для еды. Проверенный факт, что до сих пор не известно их гнездо и где они вырастают; поэтому некоторые говорят, что они живут 200 лет и более, а другие считают их настоящими воронами. Они так чуют падаль, что индейцы, чтобы найти убитых оленей, убежавших от них ранеными, не имеют другого средства, кроме [как], поднявшись на высокие деревья, следить, куда слетаются эти птицы, и можно уверенно искать там дичь. Хищных птиц удивительно большое разнообразие; есть маленькие орлы, очень красивые ястребы-тетеревятники (acores), и они очень умелые охотники; есть очень красивые ястребы-перепелятники (gavilanes), большие, чем здесь, в Испании. Есть балабаны (alcotanes) и соколы (sacres) и другие, о которых я, не будучи охотником, не помню.

Восхитительная вещь бесчисленность, разнообразие, различие и множество больших и маленьких птиц на море, как и красота каждого из их видов. Есть крупные птицы, величиной с бурого страуса, и с большим клювом; ²³¹ она ходит всегда в воде, разыскивая рыбу, и когда заметит рыбу, взлетает в воздух и очень стремительно бросается на рыбу и ловит ее своим клювом, и она никогда не бросается напрасно; нанеся удар, они продолжают плавать и глотают живую рыбу, не готовя и не очищая ее.

Есть большие тощие птицы, они летают много и очень высоко; ²³² их хвост разделен на две части; жир их удивительное лекарство для шрамов от ран и от судорог в членах, вызванных ранами. Есть утки, которые могут находиться под водой очень долгое время, разыскивая рыбу для еды; они очень ловкие и имеют на клюве крючок, которым ловят рыбу. Есть другие маленькие уточки большой красоты, которые называются машиш (maxix), ²³³ они очень ручные, если выросли в доме, и не убегают. Есть много пород серых и простых цапель, одни из них белые, другие бурые, одни большие, другие маленькие, а в лагуне де Терминос есть много красных, очень ярких, цвета порошка кошенили. Есть столько пород маленьких и больших птичек, что они вызывают восхищение своей многочисленностью и разнообразием; еще лучше видеть их заботливо разыскивающими еду на этом берегу, когда они идут за волной морского прибоя, а потом убегают от нее, другие ищут пищу на берегах и отнимают [ее] друг у друга, хватая более быстро. Наиболее чудесно видеть, что о всех них заботится бог, который их благословил. [227]

[L. ЗВЕРИ]

Индейцам не хватает многих животных и особенно не хватает тех, что наиболее необходимы для службы человеку; но у них есть другие, из которых многие идут в пищу; и у них не было никакого домашнего [животного], кроме собак, которые не умеют лаять и причинять зло людям; на охоте они выслеживают куропаток и других птиц и долго преследуют оленей, и они большие следопыты. Они маленькие, и индейцы их ели во время праздников; теперь же, я думаю, они стыдятся и считают неудобным их есть. Говорят, что [их мясо] имеет хороший вкус.

Тапиры есть только в одном углу страны, что находится за горами в Кампече; их много, и мне говорили индейцы, что они многих цветов, ибо есть серые и серебристые, каштановые и гнедые и очень белые и черные. Они бродят больше в этой части страны, чем во всей остальной, потому что это животное очень любит воду, а в этих лесах и горах есть множество лагун. Это животное такое же [по величине], как средний мул, очень проворное, у него копыта раздвоены, как у вола, и небольшой хобот на морде, в котором он сохраняет воду. Индейцы считали делом большой храбрости убить их и оставляли на память его шкуру или части ее до правнуков, как я это видел; они называют его цимин (tzimin) ²³⁴, по ним дали имя лошадям.

Есть небольшие львы ²³⁵ и тигры; ²³⁶ индейцы их убивают из лука, взобравшись на дерево. Есть особый род медведей или что-то в этом роде, ²³⁷ которые удивительно любят извлекать соты из ульев. Они бурые, с черными пятнами, длинным телом, короткими лапами и круглой головой. Есть особая порода диких коз, маленьких и очень подвижных, темного цвета.

Есть свиньи, животные маленькие и весьма отличные от наших, так как они имеют пупок на хребте и очень воняют. ²³⁸ Есть удивительно много оленей; они маленькие, и их мясо хорошо для еды. Кроликов бесконечно много, и они во всем похожи на наших, кроме того, что морду они имеют длинную и не тупоносую, а как у барана. Они велики и очень хороши для еды.

Есть маленький зверек, очень печальный по природе, он бродит всегда в пещерах и укрытиях и ночью; ²³⁹ чтобы охотиться на него, индейцы устанавливают особую западню и ловят его в нее; он похож на зайца, двигается прыжками и робок. Передние зубы у него очень длинные и тонкие, хвостик даже меньше, чем у зайца, а цвет зеленоватый, очень [228] темный; он удивительно смирный и приятный и называется суб (zub).

Есть другой маленький зверек, похожий на новорожденного поросенка, с такими же передними лапками и мордой, и он много роется; он весь покрыт прелестным панцирем, так что похож на лошадь, покрытую доспехами, снаружи одни только уши и лапы; шея и голова его покрыты панцирем; он очень хорош для еды и нежен. ²⁴⁰

Есть другие животные вроде маленьких собачек, они имеют голову наподобие свиной и длинный хвост; ²⁴¹ они дымчатого цвета и удивительно неуклюжи, так что их часто хватают за хвост. Они большие лакомки и бродят ночью в домах, и, несмотря на медлительность их, не ускользнет от них курица. Самки выводят четырнадцать и восемнадцать детенышей вроде маленьких ласок, и они совершенно не защищены шерстью и удивительно неловкие; и снабдил бог матерей странной сумкой на брюхе, в который они их укрывают; у них во всю длину брюха с каждой стороны над сосками есть кожа, и когда соединена одна [половина] с другой, соски оказываются закрытыми и [самка], когда хочет, ее открывает; детеныши получают каждый по соску в рот, и когда она их всех захватит, то закрывает их сверху этими впадинами или складками кожи и сжимает их так сильно, что ни один не упадет, и неся их так, она идет искать пищу. Так растят их самки, пока не появится у них пух и они не смогут ходить.

Есть лисицы, во всем похожие на здешних, кроме того, что они не столь большие и не имеют столь хорошего хвоста.

Есть животное, которое они называют чик (chu), удивительно резвое, величиной с собачку и с мордой, как у поро-сенка. ²⁴² Индианки разводят их, и они не оставляют ни одной вещи необысканной и неперевернутой; они чрезвычайно любят играть с индианками, очищают их от блох и прибегают всегда к ним, но никогда в жизни нельзя видеть, [чтобы они подбежали] к мужчине. Их много, и они бродят всегда стаями в цепочку, один за другим, уткнув морду в хвост друг другу и сильно разрушают участки кукурузы, куда заходят. Есть маленький зверек вроде белки, белый с темными желтыми поясками вокруг [тела]; их называют пай (pay), он защищается от преследователей или от тех, кто его обижает, своей мочой; вонь, которую она испускает, настолько ужасающа, что никто не мог бы вытерпеть, и вещь, на которую она попала, невозможно более носить. Мне говорили, что это не моча, а выделение, которое он носит в сумочке [229] позади. Вероятно благодаря этому оружию защиты индейцы убивают их удивительно [редко]. Есть очень много красивых белок, кротов, ласок и мышей, они [такие же] как в Испании, но с очень длинными мордами.

[LI. ЗАКЛЮЧЕНИЕ]

Индейцы не потеряли даже в том, что незначительно, но многое приобрели с приходом испанской нации; и прибавилось у них множество вещей, к употреблению которых они неизбежно должны придти со временем, и они уже начали пользоваться и употреблять многие из них.

Уже есть множество хороших лошадей, много мулов, самцов и самок. Ослы уживаются плохо, и я полагаю, что этому причиной их избалованность, потому что это безусловно скотина сильная и ей вредит праздность. Есть много прекрасных коров, много свиней, баранов, овец, коз и наших собак, которые несут свою службу, и их можно перечислить среди полезных животных, имеющихся в Индиях. Есть коты, которые очень полезны и там необходимы, и индейцы очень любят их; кроме того, куры и голуби, апельсины и сладкие лимоны, цедры, виноградные лозы, гранаты, фиги, гуайявы, финики, бананы, дыни и остальные овощи; и одни дыни и тыквы вырастают из своих семян, для остальных нужны свежие семена из Мексики. Уже изготовляется очень хороший шелк. К ним доставлены орудия труда и введено употребление механических ремесел, и они ведутся очень хорошо. Вошли в употребление также деньги и многие другие вещи из Испании; хотя они жили и могли жить без них, [теперь] они живут несравненно более по-человечески с ними, и они помогают им в ручном труде и облегчают его, согласно изречению философа: искусство помогает природе.

Бог дал индейцам не только указанные вещи с [приходом] нашей испанской нации, столь необходимые для службы человеку, что одни они стоят больше той платы, которую индейцы дают и будут давать испанцам, но индейцы получили [также] без оплаты то, чего нельзя ни купить, ни заработать, а именно правосудие и христианство и мир, в котором они уже живут, ²⁴³ поэтому они обязаны гораздо более Испании и ее испанцам и главное тем очень католическим королям ее, которые с непрерывной заботой и столь по-христиански снабдили их и снабжают этими вещами, чем своим первым наставникам, дурным отцам, которые их породили в грехе и детьми гнева, тогда как христианство их возродило в милосердии и для радостной вечной жизни. Их первые наставники не сумели дать им порядок, чтобы они могли [230] избежать стольких и таких ошибок, как те, в которых они жили. Правосудие избавляло их от этих ошибок посредством проповеди и должно их охранить от возвращения к ним, а если бы они возвратились, должно их избавить от них. По справедливости может Испания прославиться в боге, ибо она избрана среди других наций для исправления стольких людей; поэтому они обязаны ей гораздо больше, чем своим наставникам или родителям, и, как говорит блаженный Григорий: не много будет пользы нам родиться, если не получим искупления от Христа. Также мы можем сказать с Ансельмом: пользы нам не принесет то, что мы были искуплены, если не получим плода искупления, то есть нашего спасения. И поэтому сильно ошибаются говорящие, что поскольку индейцы получили от испанцев обиды, притеснения и дурные примеры, то было бы лучше, если бы их не открыли. Притеснения и обиды были еще больше [до открытия], и они причиняли их постоянно друг другу, убивая, обращая в рабство и принося в жертву демонам. Если они получили или получают сейчас от некоторых дурные примеры, то король это исправил и исправляет каждый день своим правосудием и непрерывной проповедью и настойчивым противодействием монахов тем, кто дает или дал [дурные примеры]; тем более, что по учению евангелия, соблазны и дурные примеры необходимы; и, таким образом, я полагаю, что они были среди этих людей, дабы они по ним научились, отделяя золото от грязи и зерно от соломы, почитать добродетель, как они и сделали, видя вместе с философом, что блистают добродетели среди пороков и праведники среди грешников, и тот, кто им дал дурной пример или соблазн, терпит сам ужасное бедствие, если не искупит их добром.

И ты, дражайший читатель, помолись об этом также со своей стороны богу и прими мой малый труд, простив недостатки его, и согласись, когда столкнешься с ними, что я не только их не защищаю, как Туллий (Tullio), который, по словам святого Августина, сказал о себе, что он никогда не говорил слова, которые хотел бы изменить, и это не понравилось святому, потому что людям столь свойственно ошибаться; но прежде чем ты их найдешь, ты должен найти их в моих введениях и прологах отвергнутыми и исповеданными, и да будешь ты их судить по примеру блаженного Августина, различающего в письме к Марцелле того, кто исповедует свои грехи или ошибки, и того, кто защищает их; и да простишь ты мои [грехи], как бог прощает мои и твои, по словам пророка, который сказал: господи, исповедую я мои пороки и несправедливости и тотчас ты дашь им прощение. [231]

[LII. КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ]

Историк дел в Индиях, ²⁴⁴ которому они премного обязаны за его труд и за свет, который он внес, говорит, касаясь дел Юкатана, что индейцы употребляли на войне пращу и палки, закаленные на огне; об оружии, которое они употребляли на войне, я сказал уже в главе 101; меня не удивляет, что Франсиско Эрнандесу де Кордова и Хуану де Грихальва показалось, что камни, которые в них метали индейцы, когда победили их у Чампотона, [бросались] с помощью пращи, так как они отступали; но [индейцы] не умеют метать камни из пращи и не знают ее, ²⁴⁵ хотя бросают камни очень метко и сильно и целятся, когда бросают, с помощью указательного пальца левой руки в то, во что бросают. Он говорит также, что индейцы обрезаны, и об этом можно найти в главе 49. Говорит, что есть зайцы; кто это в действительности, ты можешь найти в параграфе 15 последней главы. Говорит, что есть куропатки; кто это такие и каковы они были, ты найдешь в параграфе 13 последней главы. Наш историк говорит еще, что на мысе Коточ нашли среди мертвых и идолов кресты, и не верит этому, потому что де, если бы это были [кресты] испанцев, выселившихся из Испании, когда она была захвачена [маврами], ²⁴⁶ то они обязательно наткнулись бы сначала на другие земли, которых много. Это соображение не убеждает меня, потому что ничего не было известно о других землях, к которым они могли бы прибыть прежде Юкатана, если бы их достигли, так же как об этих землях в Юкатане. Но я не верю [в находку крестов], потому что когда Франсиско Эрнандес и Грихальва прибыли в Коточ, они не ходили выкапывать мертвых, а искали золото среди живых; кроме того, я верю в добродетель креста и злобу демона, и он не стерпел бы истинный крест среди идолов, опасаясь, что от его чудесной добродетели они в какой-нибудь день разрушатся и будет посрамлен демон, как это некогда сделал в Дагоне ковчег завета, хотя он не был освящен кровью сына божьего и его божественными членами, как святой крест.

Но со всем этим я скажу, что мне рассказал один сеньор из индейцев, человек очень хорошей осведомленности и с большой репутацией среди них; однажды, говоря об этих предметах, я расспрашивал его, слышал ли он когда-либо вести о нашем господе Христе и о его кресте; он сказал мне, что никогда ничего не слышал от своих предков ни о Христе, ни о кресте, за исключением того, что в маленьком разрушенном здании в одном месте на берегу они нашли в [232] гробницах на телах и костях умерших маленькие металлические кресты; они не придавали значения кресту до сих пор, пока не стали христианами, почитающими крест; и они полагали, что эти покойные, которых там выкопали, должны были быть [христианами]. Если это было так, то, возможно, туда попало немного людей из Испании, которые вскоре погибли, и поэтому память о них не могла сохраниться.